Путь китов

Трудности перехода за грань добра и зла

Гражданин Мостовщиков, специальный корреспондент

Если бы люди были размером с кита, может быть, они меньше думали о добре и зле и не делали столько глупостей. Все-таки если ты чудовище, очень мудро быть морским, а не страдать на берегу. Я удивляюсь китам. Сознательно пойти против законов чертовой эволюции! Пока всякая тварь стремится вылезти на сушу и закрепиться на ней, располнеть тут, озвереть, оскотиниться, поживиться друг на друге, ты плюешь на эту суету и возвращаешься в родной мировой океан. Киты могли бы так и остаться земными потомками древней мезонихии, сучить своими копытцами, щелкать зубами, похожими на волчьи, мельчить, выть на прохожих, стать потом почтенными родственниками бегемотов, а потом, глядишь, продвинуться куда и подальше, пойти в народные депутаты от какого-нибудь черноземного региона, крестить лоб, карать неугодных, определять повестку дня. Но нет! Киты отказались от всего земного, вернулись в океан, стали главными гигантами планеты и даже смотреть на них – дорогое и редкое удовольствие. Поверьте мне: пойдете за китами, добро и зло очень скоро сыграют с вами свои странные игры.

Как-то мои знакомые накопили денег и решили по-русски, на широкую ногу, поехать смотреть китов в Анадыре, на самом чукотском краю богоспасаемого Отечества. Там были обещаны условия, катер, экзотическая программа, закуски. Первое время они даже звонили мне из Анадыря, чтобы как следует дать мне почувствовать себя скучным, убогим и нищим.

– Ворвань! – радостно кричали они в телефон, и сразу было понятно, что это только начало какого-то долгого и страшного пути. – Китовый жир! Деликатес! Ты не нюхал ворвани, сынок.

Довольно скоро связь оборвалась. Через пару недель пространство смилостивилось, выбросило участников похода на отмель повседневности и вернуло им способность говорить. Начали выясняться подробности. Погода в Анадыре испортилась сразу. Пошел дождь, начался шторм. Нельзя было не просто выйти в море, даже вернуться в аэропорт, который, как известно, находится на другом берегу огромного лимана в поселке Угольные Копи. Первую неделю между рюмками водки еще удавалось поддерживать бодрый разговор о китах. Но на вторую неделю стало страшно.

Пить начинали прямо с утра в холле гостиницы, молча. Перед запавшими глазами мелькали телевизионные картинки. Было уже ясно, что домой не вернуться, взбесившийся океан забирал участников похода в свой мутно-зеленый мрак. На теле стали появляться глубокие борозды, начал расти плотный ус для фильтрации криля, казалось, что тяжелый воздух из легких больше не выходит в действительность через горло, а со свистом вырывается в дырку, открывшуюся в хребте. Запахло ворванью.

В сущности, потеря человеческого облика не стоит тех огромных денег и нервов, которые многим в наши дни приходится тратить на йогу или техники трансцендентной медитации. Грань между добром и злом быстро стирается банальным пьянством, ленью или просмотром двух-трех телевизионных передач. Однако вся сложность этого Пути, все мастерство Учителя, все величие Прозрения состоит в том, чтобы нечто или некто в определенный момент выполнило роль откровения – то есть тупо спросило: идешь ты в киты или остаешься среди добра и зла?

В один из дней, когда волны мирового океана взвыли и поднялись, чтобы навсегда сомкнуться над головами пропащих людей, в холл вошла сотрудница гостиницы. Она посмотрела на сидящую у телевизора группу опухших зеленых мужчин, покидающих этот скорбный мир, и сказала:

– Господи! Да что вы смотрите за чушь! Давайте я вам принесу хороший фильм ужасов? Кровь, зверства, крики, расчлененка?

Небо прояснилось, воды утихли, киты остались в океане, люди вернулись на сушу, домой.

Помочь детям

Как помочь