Обратная связь

Ваши мнения и вопросы, наши ответы

3.09.2015

Анатолий:
Смотрел сейчас «Вести Санкт-Петербург». Мальчику нужна пересадка костного мозга. Финансово помочь не могу, но, может, смогу быть донором. Не для него – так для другого. Проблема в том, что я не знаю требований по медпоказаниям к донору. Я инвалид второй группы, это ОНМК (острая недостаточность мозгового кровообращения. – Русфонд), это проблемы с мозжечком, но про костный мозг от медиков я не слышал никаких комментариев.

Русфонд: Дорогой Анатолий! Спасибо за намерение стать донором костного мозга. Но вынуждены ответить: ваши проблемы со здоровьем далеко не безобидны. Хотим, чтобы вы знали: большинство противопоказаний к донорству костного мозга связано не с тем, что там может передаться или не передаться реципиенту, а как раз с безопасностью донора. К сожалению, с вашим диагнозом такой риск есть. Так что поберегите вы себя! Будьте здоровы!

4.06.2015

Евгения:
Вот сегодня смотрю вашу акцию на «Первом канале». Там говорится, что типирование одного донора обходится в 20 тыс. руб. В то же время вы утверждаете, что 19 миллионов 200 тысяч хватит на типирование двух тысяч доноров в региональных регистрах. Почему же в регионах типирование в два раза дешевле?

Русфонд: Спасибо, Евгения за ваш замечательный вопрос. Отвечаем. Вы не заметили одного слова с предлогом: «в среднем». В среднем 20 тыс. руб. Почему так важна эта оговорка? Типирование потенциальных доноров может проводиться с разной степенью точности. По трем локусам (это слово в генетике означает местоположение определенного гена) – недорогое. По пяти – дороже. Мы в основном типируем по пяти, это сегодня «золотой стандарт» в мире. Но когда гематологи находят возможного донора по этим показателям, вступает в действие иной стандарт – высокоразрешающее типирование, по десяти локусам. Причем сразу двоих – донора и реципиента. И вот стоимость этого подтверждающего типирования двух человек приближается к 100 тыс. руб. А ведь если у пациента, которому требуется трансплантация костного мозга, есть родные браться и сестры, то таким же образом надо протипировать еще и их: родственные доноры – обычно лучшие. Если, конечно, они совместимы. Но совместимы они бывают не всегда, а только в четверти всех случаев. И если совместимый донор так и не найден, приходится делать еще и подтверждающее типирование родителей, потому что в таком случае может идти речь только о рискованной гаплотрансплантации – от одного из родителей. Но все это – в трансплантационном центре, то есть в НИИ им. Р.М. Горбачевой – в Петербургском регистре, который можно назвать ядром Национального. А в региональных регистрах делают только типирование потенциальных доноров, по пяти локусам. Оно и в самом деле значительно дешевле средней цифры.

12.04.2015

Екатерина:
Вы пишете, что донорство костного мозга анонимно. А разве человек, который решил стать донором, не указывает в заявлении свое имя, телефон, адрес? А если не указывает, как же вы его найдете, когда он понадобится?

Русфонд: Перед сдачей крови для типирования потенциальный донор действительно заполняет заявление-анкету, в которой указывает фамилию, имя, адрес, телефон и так далее. Когда он сдает кровь для типирования, медсестра записывает в его анкете присвоенный ему девятизначный персональный код. Этот же код пишется и на пробирке с его кровью. Так что HLA-фенотип донора, определенный в лаборатории по его крови, в базе данных числится не за фамилией донора, а за его кодом. А персональные данные хранятся совершенно в другой базе, на отдельном сервере, не имеющем выхода в интернет. Эти сведения может сопоставить только сотрудник регистра, только в том случае, если пациенту понадобятся клетки данного донора. Соотнести данные донора и реципиента можно только при их согласии (если речь идет о реципиенте-ребенке, то с согласия родителей) и не раньше двух лет после трансплантации костного мозга. Такое правило у нас в регистре. В других регистрах могут быть другие сроки: три года, пять лет…

31.03.2015

Оксана:
Мне сейчас 16 лет, а вы принимаете в регистр с 18. Когда вы собираетесь закончить работу? Хочу знать – успею или нет.

Русфонд: Успеете, точно! И дети ваши успеют, а может быть, даже внуки. Дело в том, дорогая Оксана, что регистр дело такое: чем он больше, тем лучше, тем больше вероятности, что донор будет найден для любого пациента. К тому же регистр ведь не только пополняется, но и уменьшается по самым естественным причинам: кто-то из потенциальных доноров уже стал реальным (а донором костного мозга можно стать только для одного реципиента), кто-то перешел возрастной порог, кто-то заболел… Так что регистр «закончить» нельзя, это навсегда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока ученые не изобретут какое-то чудодейственное средство, позволяющее обходиться без трансплантации костного мозга.

9.03.2015

Виктор:
А почему требования к здоровью донора костного мозга ниже, чем донора крови? Ведь это более сложный и ответственный вид донорства!

Русфонд: Дело в том, что на первом этапе это ведь, строго говоря, еще не донорство. Это только сдача крови для определения вашего HLA-фенотипа. Если фенотип совпадет с фенотипом пациента и вас пригласят для реального донорства, то предварительно проведут полное клинико-лабораторное обследование.

9.03.2015

Виктор:
Может ли иностранец войти в российский регистр?

Русфонд: Может, если он собирается жить в России долго. А иначе зачем? Вот выпадет ему совпадение фенотипов с пациентом, а он давно уже в своей стране. Как его вызвать на дотипирование? Тогда проще искать в международной базе. Между прочим, у нас было интервью с Любой, ставшей реальным донором. Она гражданка Украины. Дело вот в чем: мы делаем регистр прежде всего для пациентов, для трансплантаций костного мозга, а не просто для отчетов по численности, приросту и т.д.

6.03.2015

Евгения:
В сентябре 2014 года я сдавала кровь в НИИ гематологии на 2-й Советской (НИИ гематологии и трансфузиологии, Санкт-Петербург. – Русфонд). Там мне было предложено сдать анализ крови для базы данных доноров костного мозга. Я подписала согласие, кровь взяли. Сказали, если будет совпадение, то со мной свяжутся. Вопрос! Единая ли база доноров костного мозга в НИИ гематологии на 2-й Советской и в НИИ детской онкологии им. Р.М. Горбачевой? Или нужно сдать кровь там тоже?

Русфонд: В НИИ гематологии уже лет тридцать существует донорский регистр. В нем тысячи доноров. О трансплантациях костного мозга от этих доноров нам слышать не приходилось. Мы предлагали сотрудникам института внести данные доноров в нашу единую базу, но они почему-то не хотят этого делать. Так что если вы хотите войти в Петербургский регистр и единую базу, надо сдать кровь на типирование в НИИ им. Р.М. Горбачевой.

22.02.2015

Николай:
Вы пишете, что донорство анонимно. А как же тогда налоговые органы вычислили девушку, которая сдала свой костный мозг? И взяли с нее налоги со всех сумм за билеты, гостиницу и так далее? Я сам читал эту историю.

Русфонд: Мы тоже, помнится, читали. Это вообще очень странная история. Донор сама нарушила принцип анонимности, сообщила прессе о своем замечательном (без иронии) поступке и даже разрешила опубликовать свою фотографию в СМИ. Да, что-то там было и о налоговых вычетах. Мы надеемся, что налоговые органы во всем разобрались: донор, конечно, не извлекает из такой ситуации никакой прибыли. С другой стороны, это уже довольно старая история. Кто и как оплачивал активацию донора (это как раз проезд, гостиница, обследование и так далее), мы просто не знаем. Нашим донорам беспокоиться на этот счет не нужно, мы твердо намерены соблюдать принципы добровольности, безвозмездности и анонимности донорства.

9.02.2015

Геннадий:
Как-то еще летом читал на вашем сайте заметку о девочке, которой требовалась пересадка костного мозга. Мне запомнилось, что поиск донора за границей стоит €18 тыс. А сколько стоит поиск донора в вашем регистре?

Русфонд: Поиск донора в нашем регистре и в нашей единой базе для пациентов из России, как детей, так и взрослых, бесплатный! Это наша принципиальная позиция, мы ведь делаем регистр в первую очередь для себя, для своей страны и своих граждан. Он бесплатный и для пациентов из Казахстана: наши казахские коллеги, создающие свой национальный регистр, участвуют и в работе нашего регистра, дают данные своих доноров в общую базу. И еще хотим подчеркнуть одно обстоятельство. Вы пишете: «в вашем» регистре. Давайте договоримся: в нашем общем. Ведь Русфонд и НИИ им. Р.М. Горбачевой создают его на ваши пожертвования.

25.01.2015

Полина:
Прочитав ответы на вопросы, я уже поняла, что количество совпадений и трансплантаций не может быть одинаковым. Тогда зачем вообще считать эти самые совпадения?

Русфонд: Вы все правильно поняли. Ведь HLA-фенотипы пациента и потенциального донора могут совпасть, а дальше может случиться, что донора в нужный момент не нашли, или он заболел, или передумал сдавать свои клетки. А теперь о том, зачем считать совпадения (или «подборы», как их часто называют медики). Ведь число таких совпадений – это наиболее наглядный и точный показатель качества регистра, его работоспособности. Конечно, наряду с количеством главного, ради чего и делается регистр – трансплантаций костного мозга.

19.11.2014

Вера:
Прежде чем сдать кровь на типирование, как мне сказали, надо писать расписку, что, мол, не передумаю, если что. А вдруг, пока очередь до меня дойдет, я серьезно заболею? И какую тогда я буду нести ответственность?

Русфонд: Вера, никаких расписок нет. Есть соглашение. А в нем, между прочим, такая строчка: «Я имею право… расторгнуть данное соглашение в одностороннем порядке на любом этапе». А уж если вы «серьезно заболеете», ни о каком донорстве и речи быть не может. Ведь донора предварительно тщательно обследуют врачи. Так что никакой «обязаловки», никакой ответственности нет. Есть одна только ваша добрая воля.

19.11.2014

Альбина:
А помимо акций в разных городах, о которых вы пишете, вы еще где-нибудь записываете в доноры?

Русфонд: Да, Альбина наши постоянные пункты забора крови потенциальных доноров есть в Петербурге (НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой, ул. Рентгена, 12, а также Городская клиническая больница № 31, пр. Динамо, 3) и в Москве (Гематологический научный центр Минздрава РФ, Новый Зыковский проезд, д.4А). Мы надеемся увеличить количество таких постоянных пунктов.

11.11.2014

Денис:
Я читал на вашем сайте интервью с теми людьми, которые еще не стали донорами. А почему вы не печатаете интервью с донорами, у которых уже брали костный мозг? Они бы рассказали о своих ощущениях. С чем связана такая ваша политика?

Русфонд: Никакой политики тут нет, но есть очень простое объяснение. Донорство костного мозга анонимно, и в интервью мы, конечно, не сможем назвать имя собеседника. Вы скажете: ну и что, побеседуйте с анонимом. Но ведь таких доноров, которые уже дали свой костный мозг, в нашем регистре пока всего шесть! То есть такое интервью взять можно, но следует очень тщательно его подготовить, чтобы донор никаким образом не ощутил своей уязвимости в этом отношении, чтобы анонимность не была нарушена ни в малейшей степени. Мы такое интервью готовим, оно будет обязательно.

16.10.2014

Виктор:
Вы пишете, что потенциальный донор в любой момент может отказаться стать реальным донором без объяснения причин. А какой «любой момент» лучше: когда его уже пригласили для взятия костного мозга или заранее, когда приглашения еще не было?

Русфонд: Лучше, конечно, заранее. В таком случае регистр просто уменьшится на одного донора, ничего страшного в этом нет. А иначе – представьте: ваши клетки подошли пациенту, и в этот момент вы отказались. В таком случае поиск донора нужно начинать сначала. Вполне возможно, что это дополнительное время может оказаться для пациента роковым.

3.10.2014

Людмила:
Несколько лет назад я где-то читала, что у одной австралийской девочки после пересадки печени изменилась группа крови. Может ли такое быть после пересадки костного мозга?

Русфонд: Не только может быть, но и реально бывает. Донора ведь подбирают не по группе крови, а по тканевой совместимости. И если больной костный мозг пациента практически уничтожен медикаментами, а донорский успешно прижился, он начинает вырабатывать клетки крови (не забывайте: костный мозг – это кроветворный орган) той же группы, что у донора. А группы крови у донора и реципиента могут быть разными.

9.09.2014

Наталья:
Я уже задавала вопрос, и вы ответили, объяснили, почему донором можно стать только с 18 лет. Понятно. А чем ограничен верхний предел – 45 лет?

Русфонд: Есть такой термин: экспозиция донора в регистре. То есть время, в течение которого потенциальный донор, чей HLA-фенотип уже определен, числится в регистре, остается потенциальным донором. Он будет оставаться таковым до 60 лет. Так вот, чем моложе кандидат в доноры, тем больше величина его экспозиции в регистре. А это со всех сторон выгодно, даже и просто экономически – не забывайте, что типирование одного донора стоит в среднем 15 тыс. руб. Вторая причина: исследования, да и клиническая практика показывают, что кроветворные стволовые клетки молодых людей более пригодны для трансплантации, чем пожилых. Так что если в распоряжении трансплантологов есть частично совместимый донор 30 лет и полностью совместимый 55 лет, то скорее возьмут более молодого. Наконец, по вполне понятным причинам у донора старшего возраста выше вероятность обнаружить противопоказания к донорству. Вот со всем этим и связано наше условие: до 45 лет. Хотя в разных регистрах этот порог разный. Бывает меньше, бывает больше.

3.08.2014

Александр:
Есть ли статистические данные о том, для какого количества нуждающихся может быть найден донор костного мозга?

Русфонд: Да, такие данные есть. На стадии предварительного поиска частично совместимые доноры находятся в среднем для 80 процентов пациентов, нуждающихся в трансплантации. После проведения поиска по более точным условиям это количество, к сожалению, падает, порой практически вдвое. Тем не менее число найденных совпадений HLAфенотипов (набора генов, отвечающих за тканевую совместимость), неуклонно растет. Этот рост – результат развития донорских регистров и информационных баз. 15 лет назад даже предварительным поиском доноры находились лишь для 40 процентов пациентов.

10.07.2014

Светлана:
Я уже задавала вопрос, почему так медленно растет регистр. Вы мне ответили, что, как только поступит оборудование на 10 млн руб., так все это пойдет быстрее, мол, процесс будет автоматизирован. Это я понимаю. Другого не понимаю: а как раньше-то работали без такого оборудования?

Русфонд: Оборудование называется так: амплификатор. Это прибор, который позволяет периодически охлаждать и нагревать с высокой точностью пробирки с образцами ДНК, без чего невозможно выполнить типирование. Так вот, амплификаторы в институте были и есть, но, во-первых, их мало, а во-вторых, они такие старенькие, что два из них просто вышли из строя. А главное в том, что помимо типирования ДНК потенциальных доноров с помощью этих же приборов нужно постоянно проводить подтверждающее типирование ДНК пациентов института, которым назначена трансплантация костного мозга, и уже подобранных для них доноров. Это – клиническая практика, и ей, конечно, отдается приоритет. Таким образом, для работы с регистром оставалось слишком мало времени. Уже приобретены и на днях будут смонтированы восемь новых таких приборов, и дело пойдет намного быстрее, клиническая практика и работа по созданию регистра не будут мешать друг другу.

26.06.2014

Назар:
Недавно прочитал, что одна доза костного мозга на черном рынке Украины стоит $40-50 тыс. А есть ли такой рынок в России? И сколько там стоит одна доза?

Русфонд: Если говорить именно о костном мозге (кроветворных стволовых клетках), то нет и не может быть никаких «черных рынков» ни на Украине, ни в России. Как вообще это можно себе представить? Некто продает костный мозг? А кому он нужен? Он нужен только тому реципиенту, который совпадает с «продавцом» по тканевой совместимости. Вероятность такого совпадения крайне мала. Вот почему и нужны большие регистры, и даже в них поиск совместимого донора порой ведется долгие месяцы. Наконец, о цене: донорство костного мозга во всем мире бесплатно.

30.05.2014

Светлана:
Может быть, я неправа, но мне кажется, что регистр не очень-то растет в смысле количества доноров. В чем причина? Люди не хотят становиться донорами?

Русфонд: Светлана, отдаем должное вашей наблюдательности! Регистр пока и правда растет медленными темпами, но причина вовсе не в донорах. Холодильники в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой заполнены сотнями пробирок с кровью, взятой у потенциальных доноров. Работники лаборатории не успевают ее типировать. Еще в декабре минувшего года мы запланировали приобретение оборудования на 10 млн руб. для автоматизации процессов типирования, а значит, и ускорения этих процессов. Оборудование уже оплачено, как только оно поступит, работа пойдет полным ходом. К концу года обязательно наверстаем упущенное, войдем в план, по которому намечено за 2014–2015 годы увеличить регистр до 6000 доноров.

10.04.2014

Наталья:
Мне 16 лет, хочу стать донором костного мозга. Мне уже сказали, что можно только с 18 лет. Но почему? Ведь если болеет ребенок, то даже маленькие брат или сестра могут стать для него донорами! А я в 16 лет – не могу?

Русфонд: Для брата или сестры – можете. Дело в том, что если речь идет о родственной трансплантации, несовершеннолетние сиблинги (то есть брат или сестра) становятся донорами с разрешения родителей – и только для одного пациента, брата или сестры. В регистр их данные не включаются. Вы же хотите стать потенциальным (пока) неродственным донором и войти в регистр, это совершенно другая история. Представьте себе: вас включили в регистр, ваш фенотип оказался востребованным, вас приглашают на донацию, то есть забор костного мозга. И тут обо всем узнают ваши родители и не дают своего согласия. Вы, конечно, скажете, что попробуете их убедить? Но на это просто нет времени! Что будет с пациентом? В случае любой такой задержки нужно срочно искать другого донора, пусть и в международном регистре, и платить любые деньги за поиск и активацию донора, за доставку трансплантата. Это только одна смоделированная нами ситуация, а ведь могут быть и другие. Дорогая Наталья! Спасибо вам, сохраните в себе это замечательное намерение еще на два года – и милости просим в наш регистр!

17.03.2014

Леонид:
Народ, вас разводят по полной программе! Питерские нищеброды не платят донорам! Да еще и говорят про «безвозмездность». В других городах, я сам читал, за костный мозг платят обалденные тысячи евро.

Русфонд: Леонид! Слышали, простите, вы звон, да так и не поняли, где он. €20, 5 тыс. пациент платит за поиск совместимого донора в международной сети донорских регистров. Если точнее, за поиск и активацию донора €18 тыс. И еще порядка €2,5 тыс. стоит доставка трансплантата в Петербург или Москву, в клиники, где проводят трансплантацию. Очень часто у пациента таких денег нет, и он обращается за помощью в благотворительный фонд. Донор же не получает НИЧЕГО. Безвозмездность, наряду с добровольностью и анонимностью, во всем мире являются незыблемыми принципами донорства костного мозга. Хотите знать, почему? Жизнь показала, что человек, заранее знающий о принципе безвозмездности, и все-таки решающий пополнить регистр доноров, – это человек ответственный, мотивированный на донорство не деньгами, а самим своим сознанием, отношением. Это лучший мотив! Такие люди, как правило, ответственно относятся и к своему здоровью, и к своей возможной будущей миссии. Такой человек будет сообщать в регистр о смене адреса, номера телефона, а если понадобятся его стволовые клетки, он не откажется, не передумает.

1.03.2014

Эмилия:
Не знаю, правильно ли я поняла, что национальный регистр – это единый регистр на всю страну? А если так, то стоит ли городить в каждом городе по своему регистру? Может быть, все-таки сосредоточиться на едином, государственном?

Русфонд: Эмилия, «городить в каждом городе» никак не получится! Регистр можно делать только там, где есть хорошая лабораторная база и опытные специалисты для тканевого типирования, а таких баз и таких специалистов в стране не так уж и много. Судя по международной практике, регистр может быть один на всю страну, но их может быть и несколько. В Чехии, например, один регистр, но ведь и страна по численности населения равна нашей Москве. В Германии – несколько регистров. В нашей огромной стране строить с нуля единый регистр – дело, как нам кажется, неподъемное. Кстати, были ведь уже такие попытки, но к успеху они не привели. Регистров может быть несколько, а вот объединенная компьютерная база данных доноров – это действительно очень важная вещь! Единая база позволяет экономить время для поиска совместимого донора, а время часто является решающим фактором в лечении больных. Можем сказать, что в работе по созданию нашего регистра предусмотрено и объединение баз данных. Рассчитываем, что уже в нынешнем полугодии мы сможем рассказать об этом в «Новостях регистра».

1.02.2014

Тамара:
Я так поняла, что регистр организовать – дело дорогое. Так стоит ли? Может быть, выгоднее покупать костный мозг, как сейчас, от доноров из других стран?

Русфонд: Тамара, но ведь дело не только в выгоде-невыгоде. В среднем для четырех пациентов из десяти не удается подобрать совместимого донора в европейских или американских регистрах. Россия отличается многонациональным составом населения и большим разнообразием генов, отвечающих за тканевую совместимость. В каждой стране, у каждого народа свои особенности, в том числе и генетические. Вот почему поиск в национальном регистре чаще всего становится удачным.

14.01.2014

Валерий:
Где-то раньше у вас промелькнуло выражение «качество регистра». А чем оно определяется? Количеством доноров?

Русфонд: Конечно, количество доноров имеет большое значение. Чем больше база данных, тем больше вероятность найти совпадение по тканевой совместимости. Но это еще не все. Представьте: совпадение найдено. Сотрудник регистра пытается связаться с потенциальным донором. А он переехал и не сообщил нового адреса. Или заболел, да так, что в доноры уже не годится. Или не годится уже по возрасту. Или передумал становиться донором. Или… вообще забыл о том, что сдавал кровь на типирование – бывает и так. Вот и получается, что база данных может быть большой, но и «мертвых душ» в ней тоже много. Это первый и главный признак некачественного регистра. Из этого следует, что качество закладывается на этапе отбора потенциальных доноров, бесед с ними, объяснения им сути добровольного вхождения в базу данных.

15.12.2013

Дмитрий:
Помнится, летом читал в интернете, что впервые пересажен костный мозг от российского донора. А вы в статье «Регистр против рака» пишете о четырех пересадках. Но пусть даже и четыре – это же мало!

Русфонд: Дмитрий, вы не заметили одной детали в той заметке: действительно, впервые, но впервые в РДКБ – Республиканской детской клинической больнице в Москве. До этого были трансплантации клеток от российских доноров в Петербурге – в НИИ им. Р.М. Горбачевой. Мало? Конечно! Но в том-то и дело, что российские доноры были найдены в разрозненных базах, ведь единого регистра у нас до сих пор нет. Но даже если говорить только о петербургском регистре, к созданию которого мы с вами подключаемся, то трансплантаций от доноров, включенных в его базу, состоялось на сегодняшний день действительно четыре. И это, как ни странно, не мало. Это очень много – если соотнести с общим числом доноров в регистре. А десять совпадений по тканевой совместимости, найденных в регистре численностью 1 170 доноров, – это просто астрономическая цифра! В среднем, по практике международной сети донорских регистров, одно совпадение приходится на 10 тысяч доноров. Можно ли при таких соотношениях говорить о качестве регистра? Нет, пока нельзя, при столь небольшом количестве доноров трудно усматривать закономерности. Это, конечно, во многом случайность, везение. Пусть и так. Будем считать это добрым знаком для нашего регистра!

18.11.2013

Людмила:
А я читала о том, что в Петербурге создается банк доноров стволовых клеток. Это о чем-то другом?

Русфонд: Это о том же самом. Мы вслед за сложившейся мировой практикой продолжаем говорить «костный мозг». На самом деле, если уж быть точными, то речь идет о трансплантации гемопоэтических стволовых клеток. И сам по себе костный мозг – лишь один из источников этих клеток. Другими источниками являются пуповинная и периферическая кровь.

20.10.2013

Надежда:
Я понимаю, что надо доверять врачу, но все-таки, если у него вдруг дрогнет рука и он повредит костный мозг, можно остаться на всю жизнь парализованным?

Русфонд: Вы явно перепутали костный мозг со спинным. Ничего похожего – ни в устройстве, ни в функциях, ни в местоположении! Спинной мозг – это, попросту говоря, жгут позвоночных нервов. Являясь частью центральной нервной системы, он соединяет ее с периферической нервной системой, обеспечивает движение; находится в позвоночном канале. Его повреждение в самом деле может вызвать фатальные последствия. А костный мозг – это центральный орган кроветворения, мягкая масса, которая содержится в губчатом веществе костей и костно-мозговых полостях. Он обладает способностью к регенерации, то есть к восстановлению.

---