27.02.2013
Исчерпанная квота
Анастасия Рахимова, руководитель Башкирского бюро Русфонда
Нам часто задают вопрос: почему мы рассказываем читателям о необходимости лечить больных детей за деньги, когда лечение гарантировано Конституцией РФ, обязательным медицинским страхованием? В конце концов, мы уже оплатили это лечение своими налогами. И эти вопросы абсолютно справедливы. Другое дело, что машина здравоохранения хоть и помогает, но лечит массово, не всегда эффективно и результативно. А за сухим «отсутствие результата» – судьба и здоровье конкретного ребенка. В нашем случае – Дианы Мурзиной из города Кемерово.
Когда Диана появилась на свет, никого кроме мамы девочки не смутила необычная форма головы младенца: одна сторона лба выпирала, один глазик был немного «растянут». «С ростом ребенка все пройдет», – успокоили врачи в роддоме. Тоже самое маме сказал и педиатр по месту жительства, невропатолог, хирург. Но мама не унималась. Она перерыла интернет и, по сути, сама поставила диагноз своей дочери – синостоз. После добилась направления на томографию, которая подтвердила – у Дианы врожденная аномалия развития костей черепа. То есть мама, не понимающая ничего в медицине, оказалась грамотнее дипломированных специалистов в поликлинике.
Этот самый синостоз лечат только операционным путем. В Кемеровской области таких специалистов нет. Мама Дианы стала писать в Минздрав области – проситься на лечение в Москву. В московской больнице сказали, что «идеально провести операцию по достижению ребенком возраста 10-12 месяцев» и посоветовали «квоту выбить». И мама квоту выходила, они с Дианой уехали в Москву. Диане на тот момент было уже 10 месяцев и все шансы вписаться в этот «идеальный для операции возраст». И тут случилась вторая странность – Диану оперировать не стали. Как пояснили врачи маме устно: отделение перегружено, оперируем только тяжелых больных. В выписке значится, что состояние Дианы удовлетворительное и в данный момент операция решила бы чисто эстетические проблемы.
Вот так интересно получается. Синостоз нужно оперировать и другого пути нет. С возрастом кости черепа начнут давить на мозг, появится внутричерепное давление – то есть то самое «тяжелое состояние». Выходит, чтобы Диану прооперировали, нужно дождаться, чтобы было плохо и потом спасать? Но почему надо ждать, чтобы пациент стал «тяжелым», а не сделать сразу «хорошо»? Ведь квота была выделена с расчетом мощности больницы. Да и с точки зрения эстетики: чем раньше проведена операция – тем лучше эффект.
Впрочем, совсем отказываться от Дианы московские врачи не стали: предписали девочке вновь приехать в 2013 году, к тому времени, когда она уже перерастет этот самый подходящий для операции возраст. Маме вновь надо было бы выбить квоту. Такая арифметика: две квоты для одного ребенка, чтобы решить одну и ту же проблему. То есть один плюс один равно один. А могли бы спасти двух ребятишек.
Мама Дианы решила искать альтернативные пути: а вдруг и в этот раз в Москве не прооперируют? Снова помог интернет – нейрохирурга не хуже московских специалистов она разыскала в Башкирии. Опять сама. Вот только попасть по квоте в больницу в Уфе они не могут. Сама операция по страховке для них бесплатна, но нужны дорогостоящие пластины-импланты. И тогда мама обратилась к нам в фонд.
Я не знаю чего в этой истории больше: подсказок для чиновников – как исправить недочеты системы здравоохранения, гордости за врачей-профессионалов и вне столиц, веры в то, что простая мама может победить систему… Наверное, главное, что эта история может быть со счастливым концом. Только нам нужно помочь Диане – нам это по силам.
