Сложить слово «сердце»

Шестилетнего Максима Хузуна спасет операция

У Максима врожденный порок сердца, сразу несколько аномалий: недоразвитие правого желудочка, сужение легочной артерии и нарушение кровообращения. Максим уже перенес три операции на сердце. В следующем году мальчик мечтает пойти в школу. Но для того чтобы его мечта исполнилась, нужна еще одна – четвертая, завершающая операция, иначе сердце может не выдержать нагрузки. Но для мальчика из Подмосковья операция в столичной больнице платная. Мама Максима одна воспитывает двоих сыновей, для нее такая сумма неподъемная.

Максим живет в подмосковном городе Видное. Он уже знает все буквы алфавита. Сидя на полу, складывает из карточек с буквами слова. Если что-то не получается, он злится и идет смотреть в окно, как соседские мальчишки носятся на футбольном поле.

– Макс, иди к нам! Давай в футбол играть, – кричат с улицы мальчишки.

Максим ничего не отвечает, только тяжело вздыхает.

Он не может бегать, как раньше, сразу устает и часто приседает на корточки, чтобы отдохнуть. Какой тут футбол? А играть с трехлетними малышами в песочнице ему скучно. Он уже большой, скоро в школу пойдет.

Поэтому Максим возвращается к своим буквам и опять пытается складывать слова. Прямо как заколдованный мальчик Кай из его любимой сказки «Снежная королева», который из осколков льда собирал слово «вечность».

Максим появился на свет синий и отечный, обвязанный пуповиной. Увидев сына, Наталья, мама мальчика, закричала от ужаса – ей показалось, что он задохнулся. Малыш подал голос только тогда, когда акушерка освободила его из смертельной петли, перерезав пуповину.

Максима сразу отправили в реанимацию. Кардиолог, которого пригласили для обследования малыша, поставил диагноз: стеноз (сужение. – Русфонд) легочной артерии.

– Это очень тяжелый порок, – вздохнул врач. – Правый желудочек сердца работает с постоянной перегрузкой, у ребенка кислородное голодание внутренних органов. Но стеноз можно устранить хирургическим путем, когда Максим немного подрастет и окрепнет.

У малыша было высокое давление и проблемы с усвоением лактозы, поэтому из роддома их с мамой перевели в крупный кардиоцентр. Максиму подбирали специальное питание, ставили капельницы, уколы, вводили лекарства через катетеры. Одна иголка торчала из вены на голове. Мальчик все время спал. А когда просыпался, жалобно плакал. Но Наташе не разрешали подходить к своему ребенку, говорили, что она может занести инфекцию.

Через десять дней Максима выписали домой и велели набирать вес перед операцией. Когда Наталья меняла пеленки, заметила, что левая ножка сына распухла и была красно-синего цвета.

На скорой малыша привезли в больницу и взяли пункцию из ноги.

– У вашего сына острый гематогенный остеомиелит, – объявил доктор. – То есть гнойное воспаление кости, при котором поражается и костный мозг. Скорее всего, инфекция попала через катетеры.

Теперь эта страшная инфекция разъедала надкостницу. Надо было срочно спасать ногу. К сердечным лекарствам добавились мощные антибиотики и новые уколы. Массажи и физиопроцедуры.

– Я не стала искать виноватых, – вспоминает Наташа. – Медсестры, которые устанавливали катетеры, все отрицали. А мне нужно было беречь нервы, потому что впереди нас ждала самая главная, этапная операция на сердце.

Первый этап Максиму провели в три месяца, второй – в семь месяцев.

После двух наркозов малыш ослабел, ходить научился только в полтора года. Проблемы с сердцем напоминали о себе всегда, когда Максим начинал плакать или когда болел. Мальчик по-прежнему синел, а когда простужался, у него сразу поднималась температура до 39, голова и живот были горячие, как печка, а руки и ноги ледяные. Врачи говорили, что это из-за спазма сосудов.

В три года Макс пошел в детский сад, каждые полгода он приезжал на обследование к кардиологу. В 2014 году у Максима обнаружили открытый артериальный проток. «Чинить» сердце решили в том же кардиоцентре, где наблюдали и лечили мальчика. Третью операцию сделали в июле прошлого года.

В палате и в коридоре было много ребят разных возрастов. Они смотрели телевизор, играли в настольные игры и даже шутили. Максим быстро со всеми подружился.

– А я думал, что в больнице только уколы делают и все плачут, – удивился он. – А у вас тут весело!

– А ну марш по своим койкам! – скомандовала медсестра и завезла на каталке маленького мальчика. Он был без сознания, будто неживой. Максим увидел шрам у него на груди. А потом узнал, что у его новых приятелей такие же шрамы. У некоторых еще даже торчали нитки.

– Да ты не бойся, – успокаивали они его. – Глаза закроешь, а потом проснешься – и все! Тебе-то вообще ничего резать не будут. Сделают прокол, только дырочка останется.

После операции Максима привезли в ту же палату. Пять часов его рвало, он лежал под капельницей. Мама не успевала менять пеленки и переворачивать сына на бок, чтобы не захлебнулся.

Уже потом ей сказали, что анестезиолог не рассчитал дозу наркоза, боялся, что Максим проснется раньше времени.

Весной этого года воспитательница в детском саду рассказала Наталье, что Максим уже не может подняться по лестнице на второй этаж и просит его подождать, чтобы отдышаться. Мама решила больше не рисковать и отказалась от лечения сына в кардиоцентре. Она обратилась в московскую Филатовскую больницу, где работают детские кардиологи высокого уровня. Максима взяли под наблюдение.

На последней консультации врач обнаружил, что крохотное овальное окно трансформировалось в заметный дефект межпредсердной перегородки, и сказал, что откладывать операцию нельзя, так как усиливающийся сброс крови опасен для прооперированного клапана. Операцию назначили на ноябрь…

– Мама! Мама! Смотри, что у меня получилось!

Перед Максимом на ковре лежат шесть карточек с буквами. Наталья читает вслух: «Сердце!»

Светлана Иванова,
Московская область
Фото Сергея Величкина

Заведующий отделением кардиохирургии Детской городской клинической больницы №13 имени Н.Ф. Филатова Владимир Ильин (Москва): «У Максима сложный врожденный порок сердца. Мальчик был прооперирован трижды: первая операция по поводу закрытия артериального протока – и дважды по поводу стеноза (сужения) клапана легочной артерии. Размеры еще одного врожденного дефекта – открытого овального окна – с ростом мальчика увеличивались, сформировался дефект в межпредсердной перегородке. Его необходимо закрывать, поскольку усиливающийся сброс крови опасен для оперированного клапана».

Стоимость операции 612 652 руб. Читатели vesti.ru собрали 544 068 руб. Наши читатели собрали 171 033 руб.

Дорогие друзья! Если вы решите помочь Максиму Хузуну, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде.

Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с банковской карты или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. А владельцы айфонов и андроидов могут отправить пожертвование через мобильное приложение. Скачать его можно здесь.

Экспертная группа Русфонда