3.08.2012
Ярославль примет Алешу Нилова в сентябре
20 июля здесь на сайте, в «Коммерсанте», в Газете.ru и на сайтах «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю пятилетнего петербуржца Алеши Нилова («Я в домике», Валерий Панюшкин). Алеша перенес тяжелые ожоги и пересадку кожи. Теперь на его теле болезненные рубцы. Избавить малыша от них берется ярославская больница имени Соловьева. Предстоит десяток операций и комплексная терапия. Рады сообщить: деньги на оплату лечения собраны (1 728 200 руб.). В сентябре Алешу ждут в Ярославле. Спасибо, дорогие друзья! Мы следим за развитием событий.
20.07.2012
Я в домике
Алеше Нилову нужно иссечь рубцы
Мальчику пять лет. Он перенес тяжелые ожоги и операцию по пересадке кожи. Теперь в тех местах, где кожу приживляли, и в тех местах, откуда кожу брали, образуются рубцы, похожие на толстых лиловых гусениц. Только эти рубцы твердые и болезненные. Из-за них не сгибаются руки, не разгибаются ноги, так что приходится ходить на цыпочках. А пальцы срослись перепонками. Мальчику больно. Ему нужно несколько операций, чтобы иссечь рубцы, и чтобы боль прошла.
Надежда открыла глаза, и ей показалось, что она в бане. Спросонья женщина не сразу даже поняла, что происходит, и как она оказалась... Где? Где я? Что со мной?
Несколько секунд потребовалось, чтобы сообразить: мы в деревенском доме, лето, отпуск… И тут еще двое детей – младший Данилка двух лет и четырехлетний Алеша. Было очень жарко. По всей комнате стелился – Надежда не поняла – то ли дым, то ли пар. И откуда-то красными сполохами отсвечивал огонь, как в парилке отсвечивают из печки раскаленные угли. Источника огня не было видно. Казалось, что огонь небольшой.
Данилка спал с Надеждой в одной постели. Он был румяный и дышал ровно. Надежда не знала тогда, что так выглядят дети, отравившиеся угарным газом. Она села с Данилкой на руках и посмотрела на Алешину кровать. Мальчика там не было.
– Алеша!
Мальчик не отзывался. Где он? Испугался? Спрятался? Выбежал на улицу? Может быть, выбежал на улицу?
Тут только до Надежды дошло, что в доме пожар. Ползучий какой-то пожар, тихий. Она решила вынести Данилку на улицу, а потом вернуться в дом и искать Алешу.
– Алеша!
Мальчик не отзывался. Надежда нашарила шлепанцы, побежала к двери, распахнула дверь… И в этот момент все вспыхнуло. Пожар был ползучим и тихим, просто потому что огонь съел в доме весь воздух, и ему не хватало воздуха.
Надежда отбежала на несколько шагов от дома и поставила Данилку на землю. Он ревел и тянул к матери руки.
– Стой здесь! Никуда не уходи! – и вернулась в горящий дом.
Теперь, когда пламя было ярким, Надежда увидела и Алешу. Вернее его очертания. Мальчик лежал на своей кровати, укрывшись с головой одеялом. Тихо и неподвижно. Затаился от страха или потерял сознание. Подойти к мальчику близко было тяжело, слишком палил огонь. Надежда подползла, откинула одеяло, схватила мальчика за ноги и потянула на себя. Но ноги его были как будто в чулках. И чулки как будто сползали, когда Надежда потянула на себя мальчика. И Надежда не сразу догадалась, что это сползает обожженная кожа.
Она вынесла Алешу на улицу, подхватила рыдавшего Данилку, который так и не сдвинулся с места, и побежала к соседям, потому что у нее не было даже телефона, чтобы позвонить в скорую. Казалось, что Алеша в порядке. Он даже не очень плакал, а громко и оживленно разговаривал. И Надежда тогда не знала, что это называется ожоговая эйфория.
Скорая ехала два с половиной часа. Алеша все это время был бодр и казался даже здоровым, хотя Надежда уже успела рассмотреть, что обожжены не только ноги, но и руки, спина, грудь… Когда скорая приехала, выяснилось, что в скорой нет лекарств. Никаких. Для ожоговых больных были только бинты. Но не было ножниц. Надежда рвала бинты зубами.
Их привезли в районную больницу города Малая Вишера. Оказалось, что там нет ни детского отделения, ни ожогового. И тут Алеша стал сникать как-то. Всю дорогу в скорой он даже пытался смотреть в окно, рассказывал, что был в домике, что в домике случился пожар, и приезжала пожарная машина ж-ж-ж. А теперь лег, и дышал коротко, и часто-часто билось сердце.
Маловишерский доктор сказал, что ничего не может сделать. Что надо дождаться реанимобиля из Новгорода, потому что в Новгороде есть ожоговое отделение. Но чтобы дождаться, сказал доктор, надо ввести мальчика в искусственную кому, иначе сердце не выдержит. Алешу отвезли в реанимацию, сделали какие-то уколы в вену, и мальчик перестал подавать признаки жизни. Надежда ждала. Реанимобиль из Новгорода ехал примерно сутки. Через сутки Алеша проснулся, открыл глаза, улыбнулся маме и сказал, что очень хочет какао. Надежда обрадовалась. Ей показалось, что мальчику лучше. Он был спокойный и не жаловался ни на какую боль. Надежда не знала тогда, что это было действие морфина. Он выпил какао и заснул.
А пока он спал, приехал реанимобиль из Новгорода. Врач приподнял пеленку, которой был укрыт Алеша, покачал головой и сказал:
– Не довезем.
Еще трое суток ушло у Надежды на телефонные звонки. Она звонила в Петербург и говорила, что мальчика надо лечить, что да, у него есть страховой полис, что нет, она не может его довезти сама. Наконец, наткнулась на человеческого врача, который позвонил в Новгород, наорал на них там с использованием профессиональной лексики, разъяснил по пунктам, как именно следует везти обожженного ребенка, принял Алешу в Петербурге и сделал операцию.
Потом теоретически рубцов можно было и избежать. Специальные лекарства, компрессионное белье, специальная ожоговая кровать… Но ничего этого не было.
И так можно считать, что мальчишке повезло.
Валерий Панюшкин
Фото Александра Корякова
Для спасения пятилетнего Алеши Нилова
не хватает 978 200 руб.
Рассказывает заместитель главного врача больницы имени Н.В. Соловьева Юрий Филимендиков (Ярославль): «Алеша получил термический ожог, поражены бедра, живот, голени, руки. Экстренно в клинике по месту жительства ему провели операции по пересадке кожи. Сейчас на участках, где кожные лоскуты плохо «прижились», образовались келоидные (разрастающиеся – Русфонд) рубцы, они сковывают движение, причиняют боль и вызывают сильный зуд. Поскольку у Алеши поражена большая площадь кожи, необходимо многоэтапное лечение: свыше десятка операций для иссечения послеожоговых рубцов и пластики дефектов кожными трансплантатами. Помимо хирургии, мы планируем и комплексную консервативную терапию. В частности, используем специальные силиконовые пластины, они предотвратят рост рубцов, и эффективные медикаменты. Алеша будет носить компрессионное белье, которое значительно облегчает боль и зуд на пораженных участках кожи, а также препятствует образованию новых рубцов. Словом, мы надеемся сделать жизнь Алеши максимально комфортной – вернуть способность нормально двигаться, избавить его от боли и зуда, улучшить внешний вид».
Лечение обойдется Ниловым в 1 728 200 руб. Таких денег у Алешиных родных нет. Наш партнер ОАО «ФСК ЕЭС» перечислил 750 тыс. руб. Не хватает еще 978 200 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Алешу Нилова, то пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и руководитель Русфонда Лев Амбиндер) или на банковский счет Алешиной мамы Надежды Николаевны Ниловой. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
Ярославль примет Алешу Нилова в сентябре
20 июля здесь на сайте, в «Коммерсанте», в Газете.ru и на сайтах «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю пятилетнего петербуржца Алеши Нилова («Я в домике», Валерий Панюшкин). Алеша перенес тяжелые ожоги и пересадку кожи. Теперь на его теле болезненные рубцы. Избавить малыша от них берется ярославская больница имени Соловьева. Предстоит десяток операций и комплексная терапия. Рады сообщить: деньги на оплату лечения собраны (1 728 200 руб.). В сентябре Алешу ждут в Ярославле. Спасибо, дорогие друзья! Мы следим за развитием событий.
20.07.2012
Я в домике
Алеше Нилову нужно иссечь рубцы
Мальчику пять лет. Он перенес тяжелые ожоги и операцию по пересадке кожи. Теперь в тех местах, где кожу приживляли, и в тех местах, откуда кожу брали, образуются рубцы, похожие на толстых лиловых гусениц. Только эти рубцы твердые и болезненные. Из-за них не сгибаются руки, не разгибаются ноги, так что приходится ходить на цыпочках. А пальцы срослись перепонками. Мальчику больно. Ему нужно несколько операций, чтобы иссечь рубцы, и чтобы боль прошла.
Надежда открыла глаза, и ей показалось, что она в бане. Спросонья женщина не сразу даже поняла, что происходит, и как она оказалась... Где? Где я? Что со мной?
Несколько секунд потребовалось, чтобы сообразить: мы в деревенском доме, лето, отпуск… И тут еще двое детей – младший Данилка двух лет и четырехлетний Алеша. Было очень жарко. По всей комнате стелился – Надежда не поняла – то ли дым, то ли пар. И откуда-то красными сполохами отсвечивал огонь, как в парилке отсвечивают из печки раскаленные угли. Источника огня не было видно. Казалось, что огонь небольшой.
Данилка спал с Надеждой в одной постели. Он был румяный и дышал ровно. Надежда не знала тогда, что так выглядят дети, отравившиеся угарным газом. Она села с Данилкой на руках и посмотрела на Алешину кровать. Мальчика там не было.
– Алеша!
Мальчик не отзывался. Где он? Испугался? Спрятался? Выбежал на улицу? Может быть, выбежал на улицу?
Тут только до Надежды дошло, что в доме пожар. Ползучий какой-то пожар, тихий. Она решила вынести Данилку на улицу, а потом вернуться в дом и искать Алешу.
– Алеша!Мальчик не отзывался. Надежда нашарила шлепанцы, побежала к двери, распахнула дверь… И в этот момент все вспыхнуло. Пожар был ползучим и тихим, просто потому что огонь съел в доме весь воздух, и ему не хватало воздуха.
Надежда отбежала на несколько шагов от дома и поставила Данилку на землю. Он ревел и тянул к матери руки.
– Стой здесь! Никуда не уходи! – и вернулась в горящий дом.
Теперь, когда пламя было ярким, Надежда увидела и Алешу. Вернее его очертания. Мальчик лежал на своей кровати, укрывшись с головой одеялом. Тихо и неподвижно. Затаился от страха или потерял сознание. Подойти к мальчику близко было тяжело, слишком палил огонь. Надежда подползла, откинула одеяло, схватила мальчика за ноги и потянула на себя. Но ноги его были как будто в чулках. И чулки как будто сползали, когда Надежда потянула на себя мальчика. И Надежда не сразу догадалась, что это сползает обожженная кожа.
Она вынесла Алешу на улицу, подхватила рыдавшего Данилку, который так и не сдвинулся с места, и побежала к соседям, потому что у нее не было даже телефона, чтобы позвонить в скорую. Казалось, что Алеша в порядке. Он даже не очень плакал, а громко и оживленно разговаривал. И Надежда тогда не знала, что это называется ожоговая эйфория.
Скорая ехала два с половиной часа. Алеша все это время был бодр и казался даже здоровым, хотя Надежда уже успела рассмотреть, что обожжены не только ноги, но и руки, спина, грудь… Когда скорая приехала, выяснилось, что в скорой нет лекарств. Никаких. Для ожоговых больных были только бинты. Но не было ножниц. Надежда рвала бинты зубами.
Их привезли в районную больницу города Малая Вишера. Оказалось, что там нет ни детского отделения, ни ожогового. И тут Алеша стал сникать как-то. Всю дорогу в скорой он даже пытался смотреть в окно, рассказывал, что был в домике, что в домике случился пожар, и приезжала пожарная машина ж-ж-ж. А теперь лег, и дышал коротко, и часто-часто билось сердце.
Маловишерский доктор сказал, что ничего не может сделать. Что надо дождаться реанимобиля из Новгорода, потому что в Новгороде есть ожоговое отделение. Но чтобы дождаться, сказал доктор, надо ввести мальчика в искусственную кому, иначе сердце не выдержит. Алешу отвезли в реанимацию, сделали какие-то уколы в вену, и мальчик перестал подавать признаки жизни. Надежда ждала. Реанимобиль из Новгорода ехал примерно сутки. Через сутки Алеша проснулся, открыл глаза, улыбнулся маме и сказал, что очень хочет какао. Надежда обрадовалась. Ей показалось, что мальчику лучше. Он был спокойный и не жаловался ни на какую боль. Надежда не знала тогда, что это было действие морфина. Он выпил какао и заснул.
А пока он спал, приехал реанимобиль из Новгорода. Врач приподнял пеленку, которой был укрыт Алеша, покачал головой и сказал:
– Не довезем.
Еще трое суток ушло у Надежды на телефонные звонки. Она звонила в Петербург и говорила, что мальчика надо лечить, что да, у него есть страховой полис, что нет, она не может его довезти сама. Наконец, наткнулась на человеческого врача, который позвонил в Новгород, наорал на них там с использованием профессиональной лексики, разъяснил по пунктам, как именно следует везти обожженного ребенка, принял Алешу в Петербурге и сделал операцию.
Потом теоретически рубцов можно было и избежать. Специальные лекарства, компрессионное белье, специальная ожоговая кровать… Но ничего этого не было.
И так можно считать, что мальчишке повезло.
Валерий Панюшкин
Фото Александра Корякова
Для спасения пятилетнего Алеши Нилова
не хватает 978 200 руб.
Рассказывает заместитель главного врача больницы имени Н.В. Соловьева Юрий Филимендиков (Ярославль): «Алеша получил термический ожог, поражены бедра, живот, голени, руки. Экстренно в клинике по месту жительства ему провели операции по пересадке кожи. Сейчас на участках, где кожные лоскуты плохо «прижились», образовались келоидные (разрастающиеся – Русфонд) рубцы, они сковывают движение, причиняют боль и вызывают сильный зуд. Поскольку у Алеши поражена большая площадь кожи, необходимо многоэтапное лечение: свыше десятка операций для иссечения послеожоговых рубцов и пластики дефектов кожными трансплантатами. Помимо хирургии, мы планируем и комплексную консервативную терапию. В частности, используем специальные силиконовые пластины, они предотвратят рост рубцов, и эффективные медикаменты. Алеша будет носить компрессионное белье, которое значительно облегчает боль и зуд на пораженных участках кожи, а также препятствует образованию новых рубцов. Словом, мы надеемся сделать жизнь Алеши максимально комфортной – вернуть способность нормально двигаться, избавить его от боли и зуда, улучшить внешний вид».
Лечение обойдется Ниловым в 1 728 200 руб. Таких денег у Алешиных родных нет. Наш партнер ОАО «ФСК ЕЭС» перечислил 750 тыс. руб. Не хватает еще 978 200 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Алешу Нилова, то пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и руководитель Русфонда Лев Амбиндер) или на банковский счет Алешиной мамы Надежды Николаевны Ниловой. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
