Акции

Если бы вы сейчас увидели Даню Дружина, то решили бы, что он здоровый четырехлетний мальчик. Веселится, шалит. Но года через четыре умрет, как умерла его старшая сестра. Умрет мучительной смертью, если прямо сейчас вы ему не поможете. И денег надо очень много. Мы никогда не собирали столько денег.  →

В городе Великом Устюге на родине Деда Мороза тоже есть детский дом. Там живут пятьдесят детей. Их собирают по Вологодской области и стараются не разделять сестер и братьев. Эти дети редко бывают сиротами. Чаще их родители лишены родительских прав, то есть пьют горькую. В детском доме детям лучше. Там они сыты и одеты. Правда, у них мебель разваливается, и у Деда Мороза время на них находится, в основном, летом.  →

Вы же знаете, что такое гемофилия? Это когда не свертывается кровь, и ребенок может погибнуть от простой ссадины. А думали вы, что бывает, если у больного гемофилией ребенка аппендицит? Так вот, у Иры Леоновой аппендицит. И резать нельзя. И не резать тоже нельзя.  →

Доктор Алексей Бородин видит два десятка таких детей в год. Менингит, антибиотики, глухота то ли от менингита, то ли от антибиотиков. Немота от глухоты или едва различимый лепет. Слуховые аппараты не помогают. Родителям таких детей доктор говорит, что надо делать кохлеарную имплантацию, вживление электрода в улитку, которая не червяк, а область внутреннего уха. После этого люди идут искать деньги на операцию, которую делает хирург из Братиславы, и на электроды, которые привозят из Инсбрука. Времени у них на поиски год-два. Но у трехлетнего мальчика Кирилла Соколова нету ни двух лет, ни года, ни даже нескольких месяцев. У него эта самая улитка зарастает день ото дня. И скоро электрод вживить будет нельзя. И может быть, это зацепило доктора Бородина.  →

Насти нет. Ее койка в отделении онкогематологии стоит пустая. На соседней койке лежит девочка лет четырнадцати, грустная и в марлевой маске, потому что когда делают химиотерапию, ребенок плохо себя чувствует, и простой насморк может стать для него страшной болезнью.  →

Доктор Лопатин говорит, что у него маленькое, но гордое отделение. Они занимаются в Российской детской клинической больнице черепной и челюстно-лицевой хирургией. У них пятнадцать коек, четыре врача, десять относительно простых операций в неделю и одна — восьмичасовая, сложная, перекраивание черепа. Доктор говорит, что детей оперировать труднее, чем взрослых, потому что дети растут, а металлические пластинки у них в головах — нет.  →

Девочка красивая и кареглазая. Ее зовут Катя, ей 14 лет, и она не успеет состариться, если доктор Михайловский не выпрямит ей позвоночник. Доктор говорит, что у девочки с кривой спиной деформируются внутренние органы — легкие, сердце. Еще несколько месяцев, и анестезиолог из бригады доктора Михайловского запретит своему шефу оперировать Катю. Потому что девочка не сойдет со стола, деформированное сердце не выдержит четырех часов операции.  →

Легче всего запереть сирот на лето в детском доме или отвезти в лагерь. Там они будут под присмотром. Там у них будет гарантированная еда. Там они не узнают, что еда бывает вкусной, что мыться можно в ванной, что в выходной можно дрыхнуть до полудня. И вообще не узнают, какой-такой у людей бывает дом. Так ведь легче, правда? →

28 детей, погибших 10 апреля во время пожара в школе для глухих в Махачкале, — не вернешь. Это горько, но не вернешь. Еще 130 детей, учившихся в этой школе, вернуть можно. Это трудно, дорого и долго, но это 130 детей, и их можно вернуть.  →