Акции

Из письма Кермен Очировой, мамы Сангаджи: «Сразу после рождения малыша я заметила, что голова у него странной формы – лоб и затылок вытянуты. Врачи сказали, что он это перерастет и все придет в норму, но деформация не уменьшалась. Мы обратились к нейрохирургу, провели обследование, и Сангаджи поставили диагноз „cиностоз сагиттального шва, скафоцефалия“, то есть раннее сращение теменных костей, которое препятствовало росту и развитию мозга. Чтобы исправить этот дефект, потребовалась операция...» →

Миша Шилин живет с родителями в деревне Малые Кириллы под Смоленском. В начале этого года у мальчика обнаружили острый лимфобластный лейкоз. Сейчас Миша проходит химиотерапию, но остается высокий риск рецидива. Чтобы лейкоз ушел навсегда, необходима пересадка костного мозга. Подходящие доноры есть в Национальном регистре доноров костного мозга имени Васи Перевощикова (Национальном РДКМ), который организует подбор, активацию донора и доставку трансплантата в клинику. Но государство эти расходы не покрывает, как и стоимость набора специальных реактивов, необходимых для диагностики и контроля состояния Миши. →

Жизнь 15-летней Сони из Белгорода разделилась на две половины. Первая прошла под знаком опухоли. Ее удаляли, а она вырастала снова. Девочка перенесла множество операций, к шести годам с опухолью удалось справиться окончательно. К счастью, она была доброкачественная. Тут-то к Соне и пришла вторая болезнь – сколиоз, еще более упорный, чем опухоль. Корсеты, гимнастика – ничего не помогало. Сейчас позвоночник изогнулся почти на 45 градусов, исправить дело может только операция. В Национальном медицинском исследовательском центре (НМИЦ) травматологии и ортопедии имени Н.Н. Приорова ее готовы сделать по щадящей технологии – чтобы не лишить позвоночник гибкости. И у Сони может начаться новая жизнь. Только государство такие операции не оплачивает. →

Артем Матвеев вместе с родителями и старшей сестрой живет в Волгограде. За полгода своей жизни он перенес операции по поводу диафрагмальной грыжи, заворота и некроза кишок. От 115 см тонкой кишки у Артема осталось всего 35 – этого слишком мало, чтобы есть, как все здоровые младенцы, обычную еду: молоко мамы, молочную смесь и прикорм. Чтобы малыш смог выжить, его требуется кормить специальными смесями и давать лекарства – и те и другие вводятся в организм внутривенно. И кормить так придется долго – пока кишечник Артема не подрастет. Государство не успевает дать мальчику все необходимое вовремя – ни смеси, ни лекарства, ни расходники для их введения. А Артем не может не есть. Сейчас его семье срочно нужно найти почти 1,8 млн руб. на ближайшие полгода. У родителей мальчика нет таких денег.  →

Девочке из станицы Николаевской в Северной Осетии шесть месяцев, у нее акушерский паралич, или, как принято теперь говорить, чтобы не пугать родителей, парез Дюшенна – Эрба. Иными словами, во время родов Аню тянули и случайно разорвали нервы в плече. Правая рука повисла плетью, только пальцы шевелились, что хороший признак – можно было надеяться, что нервы в плече порваны не полностью, а лишь надорваны и восстановятся. Да-да, расхожее выражение «нервные клетки не восстанавливаются» – это неправда. Они восстанавливаются. Если надорваны, то сами, при помощи специальной гимнастики. Если разорваны, то в несколько операций их можно сшить, соединить, как электрик соединяет провода. Ане гимнастика помогает не очень, нервы нужно сшивать. →

Лева Сорокин живет в Барнауле с мамой и папой. Когда он только родился, его маму встревожила странная форма головы малыша. Врачи сказали, что все образуется со временем. Но время шло, а деформация только усиливалась. Оказалось, кости черепа срослись преждевременно и не дают мозгу нормально расти и развиваться. Это опасное нарушение, если не принять срочные меры, малышу будет грозить умственная отсталость, лишение зрения и слуха. Леве срочно нужна реконструктивная операция с использованием специальных пластин. Саму операцию квотирует государство, но дорогие пластины родители малыша должны оплатить сами. У них такой возможности нет →

Яна Петрова, малышка с серьезным взглядом, живет с мамой, папой и старшим братом в городе Краснокамске Пермского края. Прямо сейчас она дома. А всего пару недель назад Яна вместе с мамой лежала в больнице, где провела целых три месяца своей едва начавшейся жизни. У девочки острый лимфобластный лейкоз, она лечится в Национальном медицинском исследовательском центре (НМИЦ) онкологии имени Н.Н. Блохина в Москве. Чтобы победить болезнь, Яне необходима пересадка костного мозга от неродственного донора – родители как доноры не подходят. Его подбор и активацию (обследования и заготовку кроветворных клеток) государство не оплачивает. Также девочке нужны реактивы для контроля заболевания, которых в больнице нет. На все это необходимо более 1,2 млн руб. – для семьи Яны это неподъемная сумма. Нужна наша помощь. →

Из письма Галины Иванец, мамы Александры: «Два года назад дочка стала много пить, появилась слабость. Когда у нее взяли анализ крови на сахар, оказалось, что его уровень превышает норму в шесть раз! Александре стали сразу вводить инсулин, и с тех пор она на постоянных инъекциях. Но, к сожалению, добиться компенсации болезни не получается. Сахара скачут от самых низких показателей до самых высоких...» →

Милена Пушкарева живет в Красноярске с родителями и младшим братом. У девочки тяжелый сколиоз. Она страдает от болей в спине, ей трудно сидеть, ходить, дышать. Искривление позвоночника уже достигло 4-й степени. Милене необходима операция, которую московские хирурги готовы провести по технологии VBT. Вот только государство такие операции не оплачивает, а эффект технологии рассчитан на растущий позвоночник, поэтому сделать операцию нужно как можно скорее – пока девочка еще растет.  →